История Луанды

Я влюбилась в мужчину с трещиной на груди — с кем из нас не бывало? Другая женщина разбила ему сердце, а я пыталась своей любовью его склеить. Тот мужчина был родом из Африки, но не из чёрной, как я, а из северной, белой. Он был заклинателем змей и пришёл в нашу трущобу с цирком. Акробаты и клоуны показали свой талант и пошли дальше, а он остался, потому что влюбился в одну из наших. Любовь — она ведь такая: может останавливать странников и менять судьбы. Вот и заклинатель змей покинул большую дорогу и со своей возлюбленной поселился в каморке на крыше. Вся трущоба по ночам просыпалась от их стонов — так неистово и громко они друг друга любили. Когда выходили на улицу, держались за руки. Их не видели по отдельности, они всегда были вместе.

В один проклятый день он повёз её кататься на лодке в ту часть бухты, где из воды кинжалами выступают острые скалы. Так любовался ей, что не заметил, как исчезли чайки. Невеста сказала ему: «Иеманджа отчего-то злится на нас. Я в жизни не видела на волнах такой пены». Заклинатель змей посмотрел на воду, затем поднял глаза на небо: оно стало шафранным. Стало цвета тёмного золота, как на византийских иконах. Вдруг огромная волна, из тех, что одиноко блуждают по морю, накрыла их лодку. Заклинатель змей вынырнул, отплёвываясь чёрной водой. Вокруг было пусто. Его возлюбленную в нежно-розовом платье тянуло на дно её полное сокровищ сердце. С тех пор она спит там, под водой бухты.

На берег он вернулся один. В ту ночь вся трущоба слышала не стоны влюблённых, а вой мужчины с разбитым сердцем. С каждым закатом его горький вопль нависал над нашими крышами и постепенно стих: жизнь, как всегда, взяла верх. Днём заклинатель змей развлекал туристов на набережной — играл на дудочке перед своей беззубой коброй. По вечерам пропивал в баре всё, что заработал. Там я и увидела его. Он бросил на меня взгляд, как будто случайный. Я не очень красивая, потому всегда подхожу к мужчинам первой.

— Чего так смотришь?

— Нравишься, — его пьяный язык не хотел шевелиться.

— Ты мне тоже.

— Это хорошо. А ты не утонешь?

— Нет, я знаю, где брод, — ответила я и протянула ему руку.

Мы вышли из бара, гуляли по улицам, избегая тех, что ведут к бухте. Он рассказал мне, что всё время видит сон, где змея играет с бриллиантом, который блестит в лунном свете. Бабушка научила меня толковать сны, я сказала ему:

— Скоро что-то важное появится в твоей жизни. Может быть, уже появилось.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся впервые за вечер.

На следующий день я сделала себе татуировку, а после сумерек нашла его в баре. Он увидел мою змейку с алмазом и снова улыбнулся, но в этот раз как-то странно. Я умела разгадывать сны, но не могла понять, что значит эта его улыбка. В ту ночь он крепко обнимал меня в постели на полу своей каморки. Когда просыпался, целовал меня в шею, в змейку, которая ещё болела.

Утром я ушла. Весь день ждала, что он позвонит. Но он молчал. Я ждала второй день, ждала третий. На четвёртый не выдержала и пошла в бар. Заклинатель змей подпрыгнул на стуле, когда меня увидел. Эта ночь была лучше первой, но после неё наступила привычная тишина, которая меня душила.

Я знала, что нравлюсь ему до дрожи, но он боялся опять остаться с растерзанным сердцем. Плавал в своей безопасной тишине, как его невеста в чёрной глубине бухты. Все раненые мужчины страшатся новой раны. Все раненые женщины хотят новую рану, чтобы скорее забыть о прежней.

Я сходила с ума. Падала на колени в храме и говорила:

— Олодумаре! Неужели ты не видишь, какая мы хорошая пара? Как ты можешь быть таким слепым? Помоги нам быть вместе.

Луанда указала пальцем на потолок.

— Я дочь Анголы, поэтому тоже зову его Олодумаре. Помнишь, Бруна, я тогда пришла к тебе и поведала эту историю? Мы в тот день тоже пекли пау-ди-кейжу. Ты мне сказала: «Если хочешь быть счастливой, усвой: ты фишка, кубики бросает Олодумаре. Если ты сделала попытку сблизиться, но ничего не выходит — остановись. Значит, у Олодумаре другая задумка». Но я все дни думала лишь о том, как встретиться с заклинателем и снова получить поцелуй в змейку. Что поделать? Каждому нужно угодить в свою ловушку, чтобы ясно увидеть то, что у него украли. А украли у меня вот что…

Луанда сделала глоток кофе.

— Меня воспитывала мама, и я в жизни не видела, чтобы она спокойно сидела. Едва она открывала глаза, вскакивала с кровати. Застилала постель за секунды, как солдат в казарме. Будила меня. «Умывайся. Одевайся. Завтракай», — звучали команды. Она отводила меня в школу и шла на работу. После работы шла на другую работу. Вечером быстро ужинала со мной, резво мыла тарелки и принималась за работу, которую брала на дом. Моя мама была швеёй. Помню: засыпаю и сквозь ресницы вижу, как туда-сюда мелькает её напёрсток.

— Мама, почему мы не ходим по субботам купаться?

— Купание на наш стол еду не поставит.

Трагедия была подана на блюдце: вскоре и моя жизнь превратилась в гонку с высунутым языком за деньгами. Я бежала и добивалась. Всё зависело лишь от меня — я так считала. Как можно отдать контроль над своей жизнью какому-то Олодумаре? Ведь творение умнее творца, не так ли?

Мой возлюбленный всё так же прятался в своей тишине, а я его повсюду искала. Олодумаре был добр ко мне и старался, чтобы я с заклинателем не встречалась. Но что поделать: человеку нравится ошибаться. Я продолжала искать по всей трущобе того, кто, как потом оказалось, вовсе мне не был нужен. И нашла: он целовался с другой в кабаре для портовых пьяниц. Так Мироздание дало мне пощёчину, которой я добивалась. Хотела склеить чужое разбитое сердце, а в итоге своё разбила. Ту женщину заклинатель змей целовал так долго, как меня не целовал ни разу. Я попятилась и уткнулась спиной в стену. Но Олодумаре любит своих детей, даже таких, как я, глупых. В том кабаке, среди мошек и пьяного хохота, под душными красными фонарями, он послал мне другого мужчину. Я жаждала мести и сразу повела его к себе домой, но спать со мной он отказался:

— Я знаю, для чего ты делаешь это. На миг ты и правда забудешь его. Но утром мне придётся уйти, потому что после быстрой любви принято уходить и не возвращаться. А я хочу остаться.

Тогда я сказала себе: ладно, сдаюсь, будь что будет. Это было лучшее решение в моей жизни. Я отпустила штурвал, и течение само отнесло мой корабль к берегу, где меня ждал сундук сокровищ.

Мы разговаривали до рассвета. Он гладил меня по волосам, разглядывал мою змейку с бриллиантом. Приготовил мне завтрак, потом я ему — обед. Вечером он сходил в бар и принёс нам ужин. Через семь месяцев мы поженились. Как только я перестала нестись и хватать, получила то, о чём и не мечтала. Поэтому, если рядом с тобой сейчас никого нет, так надо. Олодумаре знает, что делает. Ему всегда виднее.