История мавра

— Я родился берегу реки Хениль, что питает воды Гвадалкивира.

— У горы Муласен?

— Знания — вот истинная корона. Да, царица, на вершине Муласена похоронен мой предок Абу-Хасан, эмир Гранады. Мы появляемся на свет там, где у нас больше всего задач для решения.

Мавр уселся удобнее, скрестив ноги:

— Мне предстояло забраться на Муласен, но на гору я попал не сразу — много лет убегал от судьбы по свету, делая петлю за петлёй, и нигде не находил приюта, пока не понял: бежать от предначертанного — всё равно что бежать от рюкзака за спиной со своими вещами. Я вернулся на родину, взошёл на Муласен и долго рыдал над костями. Эти бусины — мои слёзы. Я собирал их капля за каплей, чтобы высушить и сделать своим оберегом.

Царица достала из кармана очередную горсть сияющих шариков. Мавр взял их с поклоном.

— Над чем же ты столько плакал? — Кайс наконец отошёл от пылающего окошка.

— Как и у всех, моя история началась задолго до моего рождения. Мой предок женился на той, на ком не следовало жениться. Айша была дочерью алчного короля и просила у мужа завоеваний. Радовалась умножению богатств и земель, нежила шёлковыми нарядами своё тело, похожее на комочек сметаны. Из её спальни Абу-Хасан выходил с пустой грудью и прятался в кабинете. Подперев щёку, листал книги в поисках истинных знаний. Каждую молитву завершал словами: «Аллах, пошли мне наставника-мудреца из Бухары или Багдада». Господь всегда выручает, но не так, как мы того просим. Чиновники притащили во дворец пленницу-христианку эмиру в подарок, и правитель увидел проблеск зари среди бесконечной ночи. Он сказал Исабель де Солис: «С этого дня ты будешь зваться Сорайей. Забудь пророка Ису, теперь твой пророк — Мухаммед». Исабель де Солис с лёгкостью согласилась на новые имя и веру. Её кости, обтянутые тонкой кожей, забрали у правителя разум. Абу Хасан давал ей всё, до чего могла дотянуться его рука, но она просила лишь, чтобы в спальне курился йеменский ладан, и каждый месяц приносили новые книги. «Я подарю тебе все сокровища!» «Лучше покажи мне их, — отвечала Сорайя и разворачивала перед правителем карты. — Вот сокровища, которые никто не отнимет. Как могут забрать у меня то, что я испытала, встречая рассвет в Тебризе и танцуя под водопадом в Дофаре?» От её слов пустота в груди Абу Хасана заполнилась пением птиц и цветами, он приказал построить корабль для себя и своей Сорайи…

— Из-за чего же ты плакал? — не выдержал Кайс.

— Из-за того, что началось после. Гордая, а потому глупая Айша не могла смириться, что она больше не жена эмира, а её сыновья — не принцы. Айша объединилась с врагами и подняла восстание. Абу-Хасан быстро умер.

Мавр нанизал последнюю бусину — его грудь снова украсили мерцающие ожерелья.

— Сорайя отнесла останки Абу-Хасана на самую высокую гору. Там, на камне, остались высечены её слова: «Нам подарили сокровище — эту планету — и отвели время на её познание, чтобы, изучая её, мы открывали Бога. Бог здесь во всём: в каждом цветке, травинке, туче и водопаде. Может, хотя бы отсюда увидишь, что я не успела показать тебе, мой любимый».

Мавр печально погладил свои ожерелья:

— Под моей кожей — тяжёлая кровь Айши, потому я столько лет каялся за неё у останков Абу Хасана. Наконец история, что началась задолго до моего рождения, меня отпустила, последняя слеза упала, я сошёл с горы с залеченным сердцем, посмотрел в зеркало и увидел на себе признаки счастья. А теперь просто иду наугад и отдыхаю.

— Скоро твой отдых закончится, новая задача близко, — улыбнулась царица.