доставка в среднем за 3-5 дней, зависит от региона РФ
книгу вручат под роспись, лично в руки в вашем отделении Почты России
100% гарантия доставки до почтового отделения
О КНИГЕ:
Накопленная тысячелетиями мудрость превратилась в россыпь историй для обновления и возрождения души.
Героиня, у которой неразбериха в жизни, отправляется в горы, чтобы найти одну загадочную старуху и заказать ей «ковер для сна». Она находит ткачиху, но вынуждена остаться в её доме, пока ковёр не будет готов.
За это время она видит и слышит истории, которые меняют её навсегда: помогают распутать болезненные узлы прошлого, перекрутить нити и соткать полотно новой, осознанной жизни.
Эта книга через захватывающие магические сюжеты мягко ведет к пониманию себя и своей судьбы, учит мудрому отношению к деньгам, внешности, охлаждению в паре, обидам, любви и предназначению.
Хранители дорог, канатоходцы, цыгане, моряки и сбежавшие из гаремов красавицы расскажут каждый свою сказку.
От этих историй откроются двери, ключ от которых давно потерян; туман на горизонте растает, а сердце дрогнет от радостной возможности нового пути.
Как появилась книга
До "Сказок" все знали меня как автора коротких рассказов. Рассказ — это сложно, он дался мне лишь спустя годы тренировок. Но я нашла кое-что посложнее рассказа — это сказка, мир с тысячью измерений. Сказки способны нетленными пройти сквозь века. Хорошая сказка — это высший пилотаж.
Также мне захотелось возродить забытый жанр шкатулочного романа, когда одна сюжетная линия объединяет множество коротких историй. Чтобы усложнить задачу, я постаралась сделать текст многомерным. Потайной смысл с первых страниц проступает в середине и в конце книги, и история, которая казалось понятной, предстаёт в другом свете.
Я провела огромное исследование. Все детали быта героев — подлинные. Это вещи, которые вы точно не найдёте в других книгах, потому что я собирала их с пыльных полок этнографических архивов; в разговорах со стариками высоко в горах, в их домах; вытаскивала из их воспоминаний, над которыми мы плакали и смеялись вместе.
Всё это вот-вот могло исчезнуть. Я рада, что, возможно, помогла сохранить эти ценнейшие знания в "Сказках для беспокойных".
Место действия "Сказок" называется Амарас не только потому, что до этой деревни очень долго добираться. (Да, Амарас существует, и попасть туда невероятно сложно). Но ещё и потому, что в переводе с испанского amarás означает "полюбишь".
В этом суть всей книги — вы полюбите.
Полюбите всё, что происходит. Потому что всё в жизни имеет смысл, и не стоит этому сопротивляться, но понять — для чего этот урок?
Полюбите своё прошлое, даже те моменты, о которых жутко, больно вспоминать.
Полюбите все ошибки, совершенные из-за отсутствия любящего руководства от тех, кто должен был наставлять, но вместо этого был слишком занят своими делами.
Полюбите того героического ребёнка, котого называли капризным, непослушным, ленивым. Но он всё же выкарабкался, пусть и заплатив за это слишком высокую цену; и выпрямился, и нашёл свой путь.
А потом вы полюбите Его — своё отражение в зеркале и сможете без внутреннего сопротивления сказать себе: "Я люблю тебя". И это будет самая важная любовь в вашей жизни. Дорога к ней долгая, сложная, как в Амарас. Тот самый Амарас, где я побывала в 2018 году и начала писать "Сказки для беспокойных", чтобы поддержать и наполнить отвагой тех, кто на пути к себе.
ОТРЫВКИ ИЗ КНИГИ "СКАЗКИ ДЛЯ БЕСПОКОЙНЫХ":
Глава 1. Отправиться в горы (начало)
Мне всегда не везло на свиданиях вслепую. Не знаю, почему в этот раз пошла на поводу у Ирмы. Парень, с которым она два месяца переписывалась в интернете, сказал ей: «Возьми подругу, я возьму друга. Арендуем машину и поедем в горы. Будем спать в палатках, жечь костры, смотреть на звёзды…»
Я сомневалась.
— А вдруг это твоя судьба? — сказала мне Ирма.
Неважно, сколько лет женщине — пока она одинока, эти слова убедят её согласиться на что угодно.
Мы встретились с парнями в аэропорту, возле стойки аренды машин. Улыбались, болтали о пустяках, а сами разглядывали друг друга. То, что новый знакомый — не моя судьба, мне стало понятно сразу. Парень Ирмы нравился мне больше. «Плохое начало, — подумала я тогда. — Может, продолжение будет лучше». Но продолжение лучше не оказалось.
Мы положили рюкзаки в багажник и тронулись в путь. Разговор не клеился. Под напряжённое молчание и громкую музыку мелькали деревни. Вершины гор сияли подобно цейлонским сапфирам, по лугам гуляли стада овечек, повсюду виднелись церкви с треугольными куполами. Что я знала про эти места? Ничего не знала и узнать не стремилась. Просто смотрела в окно, надеялась, что горный воздух сделает мой сон лучше, и корила себя за то, что согласилась на авантюру Ирмы.
Плохой асфальт кончился, мы поехали по щебёнке. Сделали несколько петель вниз с холма и увидели, что река размыла дорогу. Пришлось вернуться, выбрать другой путь на развилке.
— Крюк в восемьдесят километров! — негодовал водитель.
— Это немного, — произнесла я примиряющим тоном.
— Немного для тех, кто за бензин не платит.
— Мы разделим расходы, — сказала Ирма.
Оба наших попутчика промолчали. Мотор ревел, камни выскакивали из-под колёс, стучали по машине. Когда казалось, что худшего путешествия быть не может, лопнуло колесо. Водитель ударил по рулю и выскочил на дорогу.
— Есть запасное? — спросила моя подруга.
Парни как-то странно переглянулись.
— Нет, в агентстве не дали.
— Прямо здесь разобьём палатки?
— В такой ветер?
— Ну а что делать? Мы не поместимся вчетвером на заднем сиденье.
— Девочки, почему бы вам не пойти к тем огонькам? Кажется, это деревня. Переночуйте, а утром приведёте с собой помощь. Мы останемся стеречь машину.
— Пойдём, — сказала мне Ирма. — Чего здесь торчать? По крайней мере, там будет горячий ужин.
Мы с ней вытащили из рюкзаков зубные щётки и, освещая путь телефонами, пошли к посёлку.
— Ну как тебе твой? — спросила она, едва мы отдалились.
— Хочу домой.
— Я тоже.
Остаток дороги мы преодолели молча. В деревне не нашли гостиницы. Решили постучать в первый же дом, где горел свет в окнах.
— Кто? — спросил женский голос из-за двери.
— Туристы, — ответила Ирма. — Можно у вас переночевать? Мы заплатим.
Дверь отворилась. Перед нами стояла женщина лет сорока в длинном платье.
Едва мы сели на низкий диван, на столике появились кукурузный хлеб, сыр толстыми ломтями, зелень и помидоры.
— Я бы уступила вам кровать, но муж лёг. В комнатах спят дети. Не рассердитесь, если постелю вам на диване?
— Нет, я с ней спать не буду, — Ирма указала на меня пальцем. — Крутится сильно.
— Лягу на полу, — сказала я Рахили, хозяйке.
— Положу тебе ковёр, будет теплее.
Рахиль беззвучно зашла в тёмную комнату, вернулась с рулоном и раскатала ковёр рядом с диваном.
После ужина Ирма спросила хозяйку:
— Где у вас душ?
— Во дворе бочка с крышкой, рядом корыто… — ответила Рахиль смущённо.
— Я поняла, не надо.
Ирма завязала волосы в пучок и легла под одеяло. Рахиль погасила свет и ушла за занавеску, к мужу. Я полежала на спине, потом повернулась на бок. Начала о чём-то думать, но мысль прервалась на половине.
Открыла глаза утром. Рахиль скоблила морковь у чугунной печки.
— Как спалось? — спросила она.
— Хорошо. Так крепко сплю, только когда пью таблетку. Я их забыла в рюкзаке, в машине. Думала, не усну…
— Это ковёр тебя успокоил. Его для меня соткала Мармар. Я была довольна своей жизнью, пока не узнала другой жизни. Сделала кое-что, из-за чего потом спать не могла: смотрела в потолок все ночи.
Рахиль окунула руки в ведро с водой, вытерла о передник. Подошла ко мне и села на корточки.
— Мармар здесь, на обрамлении, где чёрный втекает в белый, выткала амулеты. В каждом углу поместила по глазу дьявола, чтобы отпугнуть тех, кто меня по ночам тревожил. Вокруг медальона рассыпала восьмиконечные звёзды на синем небе — это драгоценности Мухаммеда. Поэтому ковёр словно мерцает, видишь? Посреди…
— Доброе утро! — Ирма откинула одеяло и поглядела на нас. — Что делаете? Светло как!
Рахиль поднялась с пола и вернулась к печке. Дослушать рассказ хозяйки мне не удалось: Ирма заняла собой всё пространство. После завтрака мы покинули дом Рахили. Хозяйка ничего не взяла с нас за постой. «Гость в дом — Бог в дом», — сказала. Я уходила неохотно, как если бы что-то у неё забыла.
Мы с Ирмой пошли по своим же следам на дороге. Солнце жарило. Кривая табличка «Далар» дребезжала от ветра. Вдали, на холме, виднелась церковь, похожая на остальные церкви. Иногда попадались редкие куски асфальта. Подруга молчала, я блуждала в мыслях.
— Где они? Где машина? — внезапно закричала Ирма.
— Что?
— Где машина?
Мы подбежали к месту вчерашней стоянки. Два наших рюкзака валялись на обочине. В пыли отпечатался след от домкрата.
— Не могу поверить! Они поменяли колесо.
— Звони своему!
— Здесь нет связи.
— Круто.
Ирма села на рюкзак.
— Круто нас кинули. Одни в горах. Что будем делать?
— Давай вернёмся к Рахили, она поможет.
Мы надели рюкзаки на плечи, направились к посёлку, как вдруг из-за поворота показалась телега с сеном. Ирма помахала смуглому носатому старику, чтобы тот остановился.
— Вы в город?
Он кивнул.
— Подвезёте?
Старик снова кивнул.
— Видишь, и у Рахили не пришлось просить помощи, — сказала Ирма, закидывая рюкзак на повозку.
Её радости я отчего-то не разделяла.
Телега тряслась, сено сыпалось за воротник, солнце жгло кожу. Я тронула старика за плечо и спросила:
— Вы знаете Мармар?
— Ма-а-армар, — ласково протянул дед. — Мармар.
Повернулся и оглядел меня.
— Нет, не знаю.
До города мы ехали молча. Старик был в залатанных штанах и куртке, но отказался от денег, что мы ему совали. На автобусной станции Ирма пыталась дозвониться до беглецов — тщетно: наши номера для них уже не существовали.
— Сейчас перекусим что-нибудь и позвоню в авиакомпанию, поменяю билеты, — сказала подруга.
— Может, останемся? Поездим по горам сами?
— По этой глуши? Повезло, что рюкзаки не украли, и вообще всё обошлось. Не-е-т, я уезжаю домой. Ты, если хочешь, останься.
Оставаться одной в горах мне не хотелось. Я улетела с Ирмой и пожалела об этом, едва оказалась на пороге своей съёмной квартиры.
После развода я арендовала комнату в доме Глории, психоаналитика без денег, забот и клиентов. Возвращаясь из ужасного путешествия, я надеялась, что хозяйка квартиры поможет мне пережить одинокое лето, но мерзавка куда-то исчезла. Публиковала в интернете фотографии своих ножек и пляжа. Вечером — два бокала на столике, утром — две кофейные чашки. Я завалила её сообщениями: «Когда будешь дома?» Ответ был одинаковым: «Не знаю». Ирма тоже пропала: видимо, увлеклась очередным «принцем». Я уехала из гор, чтобы не оставаться там одной, но одна всё равно осталась. Пришлось заполнить тишину в доме голосами из сериалов. Для сна у меня была пачка волшебных таблеток. Сначала было достаточно одной капсулы, потом приходилось принимать две: только так засыпала. Часто пробуждалась среди ночи от странного шороха, как если бы кто-то ходил рядом в накрахмаленной юбке.
К осени у меня начались судороги: ноги дёргались по ночам, словно куда-то бежали. Я написала Глории, пришёл ответ с названием очередных таблеток. Только таблетки утратили силу, как джинн, надолго запертый в лампе. «Куда вам надо, чёрт побери? Куда вам надо?» — однажды закричала я на свои ноги в пустом доме. Потом заплакала, надеясь, что слёзы, как это водится, успокоят. Проглотила две таблетки и, перед тем как уснуть, услышала шорох юбки и шёпот: «Вернись в горы». Потом увидела сон, что каждую ночь повторялся, будто я еду в машине и не в силах ей управлять, не могу остановиться.
Утро провела в раздумьях и вспомнила ковёр в доме Рахили. Вспомнила, что спала на нём, как если бы кто-то меня убаюкал. С того дня началась моя дорога к Мармар. Полгода копила деньги на возвращение в горы. Наконец, в начале мая, перевезла два чемодана со всеми моими вещами из дома Глории в кладовку к Ирме. Надела рюкзак на плечи, села в такси, потом — в самолёт. Обед под фольгой — и вот я опять в аэропорту страны, в которой не думала во второй раз оказаться. Пересаживалась с автобуса на автобус, тряслась по плохим дорогам, а на душе было радостно, словно кто-то шептал: «Теплее, теплее…»
Год спустя я снова постучала в дом Рахили. Тогда думала, что я на месте, но даже представить не могла, насколько я далеко от цели. Рахиль меня не узнала. Оказалось, в тот день у неё рожала дочь, ей было не до гостей, потому я заночевала у её соседки.
— Вы знаете Мармар? Ту, кто ткёт ковры.
Зара пила чай из пиалы.
—Кто же не знает Мармар? Говорят, она приняла ислам, чтобы посетить Мекку. Пересекла пустыню Руб-эль-Хали на верблюде и окунула руки в спящую глубоко под землёй воду. В подвале её дома стоит сундук, где она прячет украденный ковёр царя Хосрова. Благодаря ему она умеет читать знаки на всех коврах в мире.
Довольная Зара глядела на меня. Мне нужно было перебить её историю ещё более невероятной, тогда бы я получила желаемое. Но в начале пути обычаев тех мест я не знала, потому спросила:
— Как мне найти Мармар?
Лицо женщины сделалось холодным, даже веснушки на нём померкли.
— Не знаю, никогда у неё не была.
— Как называется её деревня?
— Раньше знала, теперь забыла.
Хозяйка ушла заниматься делами, со мной больше не говорила. Позже я поняла, что в Даларе мне никто ничего не расскажет, но энтузиазм не теряла. Мармар жила среди этих гор, а у меня была карта. Я готова была обойти каждый посёлок, но найти ткачиху...
Шерстяное сердце
У нас говорят: выйти замуж за пастуха — это выйти за всех его баранов. Женщины редко связываются с пастухами. Этим странникам тополя шепчут сказки, птицы учат их красивым песням, волки — тихому шагу. Пастух легко очарует даму, но с собой не возьмёт — женщина ему в тягость. У женщин природа такая: сидеть на месте. Для того им даны широкие бёдра и любовь к делам спокойным, домашним. Пастух — тот же пастырь, по-хорошему должен отказаться от мирской жизни. Бродить со стадом по миру, засыпать, глядя на звёзды. Но жизнь — на то она и жизнь, чтобы всё с ног на голову поставить.
У оружейника Цатура был старший сын Рубен. Когда Кира, дочь Махне, разбила Рубену сердце, парень оставил ремесло и ушёл в горы. Чтобы помочь семье деньгами, повёл за собой овечек. Луга отпоили поникшего Рубена цветочным настоем. Ручьи показали, что самые сильные рыбы плывут против течения. Хищники научили, что важнее жизни ничего нет, что жизнь — хрупче сухой ветки. В одиночестве юноша наблюдал за зверьём, за птицами, за жуками. Понял, что люди — те же барашки: идут, куда направят, ищут еду, рожают детёнышей, умирают. И после этих мыслей так со стадом сроднился, что, когда осенью спустился с гор и пришёл проведать мать, сказал:
— Я теперь навсегда с ними. У меня шерстяное сердце. Они научили меня из простоты добывать радость. Тоска по Кире растворилась, словно не было никогда Киры. Пусть живёт со своим богачом, носит шёлковые платья, целый день лежит на диванах…
— Кира не вышла замуж, — сказала мать, подливая суп на кефире Рубену в миску. — Живёт с родителями, как раньше. Может, посватаешься к ней снова?
Рубен взялся вылавливать в супе петрушку.
— Мама, я же сказал: теперь моя жизнь — бараны. Поведу их к югу, в долину. Вот только завтра на рынке куплю себе щенка волкодава: моей Воске волчица перекусила лапу.
— Злишься?
— При чём здесь это? Я принял решение.
Рубен лёг в постель и всю ночь вертелся.
Утром на тропинке встретил Киру с пустой сумкой.
— Здравствуй.
— Здравствуй.
— Тоже на рынок?
— Да.
— Тогда путь предстоит долгий.
— Хорошо. Я по тебе скучала.
Всю дорогу Рубен рассказывал бывшей невесте, как счастливо ему живётся в горах и как сладко спится в травах под блеяние овечек.
К ночи вернулись домой, он — со щенком в руках, она — с полной сумкой. Рубен поцеловал Киру в щёку.
— Значит, снова уходишь? — спросила она.
— Да, теперь я пастух, у меня шерстяное сердце.
— Значит, жениться не будешь?
Рубен отошёл на шаг.
— Женюсь на той, кто пойдёт со мной. Пойдёшь?
Кира опустила глаза и на прощание подала Рубену руку.
Ночью на постель Киры присела мама.
— Чего тебе не спится, дочка?
— Рубен позвал замуж.
— Слава Всевышнему.
— Не спеши благодарить. Рубен теперь пастух и позвал меня жить в поле. Вот и думаю: идти или не идти?
— Вопрос не в том, идти или не идти.
— А в чём?
— Тот или не тот это мужчина. Женщине главное правильно выбрать мужчину, а потом идти за ним, куда поведёт, и не сомневаться.
Мать оставила Киру одну, та уткнулась лицом в подушку. Утром девушка послала Махне в дом Рубена сказать, что согласна. До зимнего перегона овец сыграли свадьбу. По весне Кира пришла проведать мать. Перед собой несла живот, а в руке — корзину с клубками.
— Как тебе живётся в странствиях, дочка?
— Хорошо живётся. Так сладко спится, когда рядом блеют овечки.
История Мгелии
Мгелия появилась на свет в северных горах, где родиться девочкой означало быть обречённой на боль и страдания. Мгелию обручили ещё до того, как она увидела небо.
— Если будет дочка, отдам её за твоего сына, — сказал мой прадед соседу.
— Добро, — ответил сосед. — Но лучше накрой кровать рыбацкой сетью и отнеси горсть соли в святилище. Может быть, Бог смилуется над тобой, и родится мальчик.
Когда моя прабабка разрешилась от бремени, в доме не праздновали — её муж был опечален. Роженица назвала дочку Мгелией, горьким именем, которое означает «волчица». Как вода ищет воду, как вода к воде стремится, Мгелия с детства искала леса, искала луну и звёздное небо, но девочек с ранних лет сажают на поводок: не ходи, не стремись, не желай. Загоняют в частокол из запретов, подстилают чувство вины: ты женщина, твоё дело — служить мужчине, кормить его, рожать ему, беречь его дом и молчать, потому что всё, что ты говоришь, неважно.
Мгелию выдали замуж за сына соседа. Едва завершился ритуал приращения к роду мужа, у неё округлилось пузо. На время ей не нужно было ходить в женский дом пережидать нечистые дни. Но душу радовало не это, а незнакомая тяжесть, что наливалась внутри, волновалась, крутилась. Мгелия двигалась медленно, говорила мало, чтобы с кончика языка не утекла женская сила. День отдавала делам, когда солнце скрывалось за горой, ложилась на женской половине дома на овечью шкуру, гладила живот и засыпала. Те сладкие месяцы она жила внутри, а не снаружи.
Когда подошло время рожать, за ней явились старухи, отвели в хижину для родов, постелили на землю солому. Разложили по углам обереги: уголь, зеркало, кинжал, которым убили человека; и чесалку для шерсти. «Жди, — сказали. — Когда ребёнок выпустит впереди себя воду, сомкни рот покрепче, чтобы криком семью не опозорить». Кричать при родах не позволялось.
— Почему? — спросила я Мармар.
— Потому что женщине следовало уметь сносить муки. В ту же ночь Мгелия родила, стоя на коленях. Обрезала серебряными ножницами пуповину, завязала её красной нитью, помыла ребёнка, пропустила его под платьем и вынула через ворот — таков обычай.
Утром пришли старухи. Через закрытую дверь Мгелия им сказала, что родила дочку. В ответ — молчание. Затем сухое: «Дай бог в следующий раз порадуешь мужа».
Три дня Мгелия провела с девочкой в родильной хижине — к грязному месту никто не приближался. В холодный день никто не принёс им ни войлока, ни тарелку супа. Всё это время Мгелия рассказывала дочке, что когда им будет позволено увидеть небо, она покажет ей луну и звёзды, и огромные сосны, и клинки гор, и ручьи, и травы. «Ты мой нанизанный жемчуг, мой зелёный огород, мой приручённый голубь — подарок от владыки неба», — шептала малышке. Та улыбалась, глядела на маму.
На четвёртый день Мгелия сожгла солому, на которой рожала, и перешла в женский дом. Там другие селянки пережидали своё нечистое время. К Мгелии никто не приближался — та считалась их всех грязнее. Дали роженице половину круглого хлеба и половину головки сыра — целого давать не полагалось. Соседки делились секретами, что делать, чтобы грудное молоко не ушло, не потерялось, не осталось в чужом доме. Одна женщина открыла Мгелии рецепт снадобья, чтобы поскорее лечь с мужем и снова зачать — может быть тогда родится мальчик. Мгелия слушала соседок, молчала, а про себя думала: «Моей матери смелости не хватило, но у моей дочери жизнь будет другая. Клянусь своим солнцем: пойду и остановлюсь только в том месте, где никто не посмеет назвать её грязной».
Так моя бабка Мгелия однажды ночью покинула женский дом, преодолела трещину между мирами, спустилась в долину, долго шла и наконец прибрела к женской общине. Поняла, что это особая деревня: там идут свои дожди, других дождей не касаясь; там огонь был зажжён от огня из подземного мира. Это было место, чтобы остаться.
Муж не отправился её искать, навсегда проклял. Попросил в святилище, чтобы, где бы отступница ни спала, её постель сгрызали мыши; что бы она ни сеяла, всё побивало градом. Родители отреклись от Мгелии — она стала позором рода. Упоминать имя её души под крышей родного дома больше не позволялось.
В общине лесных женщин Мгелия родила второго ребёнка, моего папу, и отдала его на воспитание бездетным людям. Когда я подросла, отец мне сказал:
— Иди навести бабушку, подошло время.
— Как я её найду?
— Иди по тропинке.
— А если пойду не по той?
— Ты просто иди, не думай.
Поэтому я знаю путь к лесной общине. В моих ногах кровь Мгелии, смелой волчицы. Кто однажды найдёт тропинку к достойной жизни, никогда её не забудет. Думай, какую дорогу прокладываешь, потому что твои потомки тоже пройдут по ней, хочешь ты того или не хочешь.
Платок из снега
Давным-давно, когда реки ещё были безымянными и густыми от рыбы, в деревне посреди зелёной долины жили муж и жена. Первые годы они друг друга любили, но потом муж от жены отдалился. Вставал с наморщенным лбом и ходил так до ночи. Бедная Сарине по вечерам садилась перед Эрамом, расчёсывала волосы и нежно на него смотрела. Тот прятал взгляд куда мог. Женщина в слезах выбегала под звёзды, неслась к реке, забиралась на камень.
— Почему муж меня сторонится? — спрашивала у реки, но река молчала.
Молчал камень, молчали звёзды, молчало сердце несчастной.
Однажды утром Сарине заметила, что последний лист с яблони унёс ветер. Сквозь голые ветки стало хорошо видно гору, у вершины которой был спрятан домик. Туда, как старые волки уходят из стаи, ушла жить бабушка Сарине. Эрам на несколько дней уехал за сеном, потому Сарине решила пойти проведать старушку. Заполнила котомку банками с вареньем, косами чеснока, кульками с сухими грибами, завернулась в тёплую шаль и направилась вверх по тропинке.
Тропинка поднимала её, поднимала. Солнце делалось всё крупнее, но уже не грело, только светило. Сарине глядела то на него, то на своё обручальное кольцо на распухшем пальце; вздыхала. Забиралась выше, выше и наконец дошла до домика на вершине, откуда видны рога быка, который держит на спине землю.
Едва поднесла кулак к двери, как бабушка ей открыла.
— Хорошее было лето, — сказала старушка, когда увидела угощение из долины.
Сарине опустила глаза и пожала плечами. Старушка, для которой годы прошли не зря, сразу обо всём догадалась. Она сняла с внучки дырявую шаль и посадила у печи. В тот же миг послышался страшный грохот. Снег свалился с вершины горы и спрятал под собой домик. Лишь труба осталась торчать над холодным покровом.
— Как же я вернусь к Эраму? — Сарине металась по дому. — Не оставила ему даже записки.
— Придётся дождаться, пока снег растает.
Сарине села на пол и зарыдала, а старушка вытащила из кладовой мешок с сухарями, припасёнными на случай лавины.
Два дня спустя Эрам привёз домой сено. Удивился, что Сарине не встретила его на пороге. Дёрнул дверь — заперта. Достал ключ и сделал два оборота.
— Сарине! — позвал.
Тихо.
Он подбежал к шкафу: платья жены были на месте. Засунул руку в мешочек с горохом и нащупал платок с деньгами. Поразмышлял немного, затем разжёг огонь в печи и, насвистывая, разбил яйца со скорлупой на сковородку.
Наступила зима. Сарине и старушка жили, отделённые снежным покровом от остального мира.
— Растает, — говорила старушка. — Всё тает. Нужно только набраться терпения и дождаться.
Сарине кивала, открывала дверь и набирала в кастрюлю снега для супа и чая. Женщины ели и снова брались за рукоделие. Сарине крутила нити, бабушка ткала из них шаль для внучки.
Дни шли, чтобы никогда не вернуться. Солнце над горами теплело, теплело и наконец нагрелось. Снег растаял. Бабушка закутала Сарине в новый платок и отправила вниз по склону.
— Иди внучка, кое-кто давно ждёт тебя.
Эрам, худой и бледный, сидел на веранде. Едва увидел жену, подбежал к ней и обнял. Снял платок с её головы, впился в лицо поцелуем. С тех пор муж каждый вечер, каждое утро искал её взгляд и её губы; был рядом с Сарине и телом, и сердцем.
За весной пришло лето, за летом — осень, но Сарине больше холода не боялась. У неё был бабушкин платок — он согреет, когда не греют объятия. А лёд — он растает, всё тает. Нужно только суметь дождаться.
Горечь беззаботной жизни
Я пришла в Амарас из места, где презирают безделье. Говорят, от него жиреют демоны в сердце. Мой отец был сыроваром. Мать с утра до ночи взбивала масло. Но великому Гмерти было угодно, чтобы я родилась тонкокостной. Работать я не умела и не любила. Любила сидеть под шелковицей и играть на мандолине. Отец качал головой: «Эту надо замуж за кочевого. Такие перевозят своих женщин с места на место и ничего, кроме детей, от них не просят». Я была рада этим его словам. Тогда не знала, что хотеть под крыло — неминуемо попасть в когти.
Рассказчица обвела женщин взглядом. Те закивали.
— Наша земля вся в трещинах из ущелий. По ним из чужих земель идут караваны. Разбойники следят за путниками с высоких скал и поджидают. Потому торговцы передвигаются только днём, а на ночь остаются в посёлках, где в домах висят ружья, а хозяева не любят, когда их гостей обижают.
Ламазур пришёл в наш дом в канун Липанала. В этот праздник деревенские наряжаются и идут к могилам. На плиты ставят свечи и еду. Живые вслух прощают мёртвых, чтобы груз плохих поступков не тянул к земле их души. Живые благодарят мёртвых, поют заупокойные песни: о боях, делах, подвигах и достоинствах прожитой жизни. Мёртвых нужно ублажать, мёртвые должны быть довольны, они могут повлиять на судьбу живых, многое могут сделать.
По нашим обычаям гостя нельзя оставлять одного. Отец велел мне быть дома, пока Ламазур отдыхает. Он выделил чужеземцу большую комнату, на кровать постелил бурку. Отрезал половину головки своего лучшего сыра, подал путнику с вином и хлебом, и только тогда ушёл на кладбище вместе со всеми.
Я наблюдала в окно, как вдалеке загораются свечи, как тёмные фигурки передвигаются между крестов и надгробий. Потом взяла мандолину, чтобы выманить из комнаты сына чужой земли. Тронула струны. Он выглянул и спросил, для чего у него над кроватью на ниточке нанизаны свиные зубы.
— Чтобы отогнать злых духов, — я улыбнулась ему самой сладкой из своих улыбок.
Он сел у моих ног и так просидел до рассвета, я играла ему на мандолине.
Утром пришли родители. Ламазур попросил у них разрешения взять меня в жены. Я была самой счастливой на свете. Чужестранец отдал отцу мешочек монет, посадил меня на лошадь и навсегда увёз из родного края. Тогда я без сожаления глядела на старое кладбище, на сыроварню, на ложбины и холмы, покрытые чёрным лесом. Знала: мой муж богат, оттого жизнь у меня теперь будет другая. Буду проводить дни во дворике с журчащим фонтаном, приказывать слугам и разглядывать на свет драгоценные камни.
Дом с фонтаном и правда был, но муж относился ко мне, как к собаке. Прогонял, когда я что-то просила. Молчал, когда жаловалась. Хмурился, когда смеялась. Однажды старая служанка, которая подстригала во дворе розы, подошла ко мне и шепнула:
— Если хочешь, чтобы с тобой обращались, как с королевой, у тебя должно быть своё королевство.
Я подняла на неё глаза, но она отошла, чтобы не давать объяснений. «Какое королевство, — подумала я, — если у меня ничего нет?» Три дня просидела, глядя в стену. На четвёртый день пошла на рынок. Продала подаренные отцом гранатовые серёжки и купила станок ткацкий. Вспомнила, что на земле, где я родилась, удача ласкает тех, кто любит дело. Я взялась ткать. На моих первых кривых коврах сушили зерно служанки. У нас говорят: если швея не попортит ткани, не научится шить платье. После двух лет труда я начала ткать на продажу. Собирала деньги монетка к монетке и через семь лет купила себе домик. Заплатила слугам, чтобы перенесли туда мой станок, корзины с клубками, вещи. Однажды ко мне пришёл муж и сел у моих ног, как тогда, в родительском доме. Раскрыл ладонь — на ней лежали мои гранатовые серёжки. Те самые, которые я когда-то давно продала на рынке.
Запомни мой урок и передай остальным: у женщины должны быть свои стены и своё дело. Если не можешь уйти от того, с кем плохо, и купить себе еды — ты в ловушке.
ОТЗЫВЫ:
Виктория Абрамченко
Чтение для выгоревших, потерявших себя и связь с корнями, со своим родом. Книга, ненавязывающая мнение. Помогающая как глоток чистой воды. Исцеление, которое теперь всегда со мной. Благодарность автору за чудесные моменты. Давно такого не было.
Эмилия Кугно
Чтобы понять, насколько глубоко лечебная эта книга, необходимо ее прочитать. Она о теплом, сочном, искусном проживании жизни в соответствии со своим предназначением. Я замечаю, что теперь не тороплюсь. Я смакую жизнь. Перечитывать обязательно буду очень много раз.
Анна Дианто
Знали бы вы как долго я искала вас и вашу книгу. Она чудо. Невозможно уместить в одно предложение всю глубину чувств, которые переживаю. Каждая история как сокровище. Так потрясающе вы переплели и смыслы (самые-самые актуальные), и ненавязчивость, и волшебство, и какую-то особенную красоту... это немыслимо. Моя душа говорит вам самое светлое спасибо!
Ирина Жеребцова
Я купила вашу книгу. Её приобретение — в небольшом списке самого замечательного, что я сделала для себя в этой жизни. И уже две или три ночи у меня хороший сон! Спасибо вам!
Глава 1. Отправиться в горы
Глава 2. Выбрать историю
Шерстяное сердце
Глава 3. Не тревожиться о деньгах
Глава 4. Промыть волокна
Финики для Талмаса
Глава 5. Стать человеком дела
Свеча на башне
Глава 6. Жить в потоке, а не в осоке
Глава 7. Виться лентой
Глава 8. Показать шрамы
Щит
Глава 9. Выбрать своё бессмертие
История Мгелии
Глава 10. Погрузиться в узоры
Канатоходец
Глава 11. Перестать суетиться
Платок из снега
Глава 12. Найти своё племя
Рахиль из Далара
Глава 13. Учиться любить
Шамирам
Дракон-трава
Ветер из Омана
Глава 14. Беречь кости
Сокровища на вершине
Жизнь на дела без следов
Глава 15. Сменить место
Шёлк за молчание
Тайна Сапиры
Кораблекрушение
Островитянка
Утопленница из Каффы
Диббук
Дух дома
Глава 16. Распутать нити
Бесполезное небо
Путь к звёздам
Золотое сердце
Яблоки для дракона
Дикая лошадь
Глава 17. Вернуть украденное
История Бакурия
Анисовая ночь
Глава 18. Увидеть пройденный путь
Глава 19. Отделиться
Лодка художника
Глава 20. Умереть и родиться
Клещ на сердце
Тяжёлые вещи
Ловушка одобрения
Горечь беззаботной жизни
Осину поедают козы
Глава 21. Замкнуть круг
Персидская невеста
Информация о цифровой книге
После оплаты вы сразу получите на e-mail ссылку на скачивание цифровой книги в форматах:
Pdf (для компьютера и любого устройства),
ePub (для смартфона, планшета и ридера),
fb2 (для ридера),
mobi (для ридера Amazon Kindle).
Если по какой-то причине ссылка не отправится вам автоматически, я отправлю ее вручную.
18+
Информация о бумажной книге
В стоимость входит:
твёрдая обложка, белоснежная бумага, 230 стр.,
номер для отслеживания,
заказ будет отправлен вам в течение 3-х рабочих дней,
доставка по РФ занимает в среднем от 3 до 5 дней, в зависимости от региона,
вручение под роспись, лично в руки, в вашем почтовом отделении.
